Не для тех, кто ищет легкие деньги: основал свою пасеку в 2008 году и в настоящее время реализую ее

Через 15 лет герой принял решение выставить на продажу свое предприятие, сохраняющее свою прибыльность. В своем рассказе он делится информацией о стоимости оборудования для производства меда на текущий момент, доходах от пасеки и дает советы начинающим пчеловодам.

Предыстория

В «пчелоинтернете» меня именуют Щукарем. Прежде чем я приступил к пчеловодству, я занимался издательством небольшой газеты с таким же названием, и в память о ней я выбрал себе такой псевдоним. Также параллельно я занимался созданием интеллектуально-развлекательного контента: составлял кроссворды, сканворды и прочие головоломки, отправляя их в различные журналы.

Нельзя сказать, что с детства я любил мед. Скорее наоборот: его аромат вызывал почти рвотный рефлекс. Однако со временем всё изменилось — от полного отторжения до нынешней ситуации, когда в доме мёда просто завались, и 180 дней в году я посвящаю своему личному пчеловодству.

Сначала я начал употреблять мёд дозированно — буквально ложечку в чай. Развилкой, которая разделила мою жизнь на до и после, стала армейская служба. Для советских парней возвращение из армии в мир было как встреча с совершенно новым человеком. Если вы видели последние кадры фильма «Курьер», то знаете, о чем я говорю. С тех пор не только к мёду, но и ко всему вокруг начал относиться с новой перспективой.

Так я открыл для себя, что мёд — вещь действительно вкусная. В начале 2000-х я покупал у коллеги две трёхлитровые банки в год и думал: «Вот это удовольствие!» После этого стало только больше: «А не начать ли мне заниматься пчеловодством на пенсии?» Мне было около 30 лет.

Позже мы приобрели заброшенный садовый участок. Помимо двух сараев, я обнаружил там несколько ульевых деталей: днища, целые корпуса, рамки. Это стало своеобразным толчком. Я решил, что ожидать пенсии с багажом возрастных болезней нет смысла, и пора начинать новое дело, пока ещё есть силы. В моей семье никогда не было пчеловодов. С чего начать?

Начало своего предприятия и первые плоды труда

Для многих пчеловодство ассоциируется с бизнесом, и у них есть на это основания, но для кого-то это скорее образ жизни. У нашей семьи был знакомый дедушка, который занимался пчеловодством. Его пасека располагалась на даче, в шаговой доступности, так как мы проживаем на окраине Саратова. Я попросился к нему в ученики, чтобы получить опыт. Я предоставил свои руки, ноги, физическую силу и автотранспорт, а он в свою очередь говорил: «Смотри, что я делаю, и подражай». Так я и учился.

Пчелиный улей представляет собой деревянную конструкцию, состоящую из дна, корпусов и крышки. В последнее время широкое распространение получили легкие вспененные материалы, такие как пенополиуретан и пенополистирол. В корпуса вставляют ульевые рамки с вощиной — восковым листом с отпечатанными на нем сотами для будущих пчелиных ячеек.

Пчелы строят соты, выделяя специальными железами воск, и наполняют их собранным нектаром и цветочной пыльцой — углеводным и белковым кормом соответственно. Путем испарения излишней влаги из нектара они получают мёд. Мы забираем его, всегда оставляя часть для пчёл по неофициальному соглашению о разделе продукции, которую они будут использовать в зимний период.

С помощью наставника я приобрел свои первые четыре пчелиные семьи, минимальный инвентарь и обрел укрытие на даче. Это было почти 16 лет назад, и я постараюсь восстановить расходы по памяти.

Открытие пасеки в 2008 году — 15 200 ₽

Завершил сезон, получил три разновидности мёда и свои первые несколько сотен килограммов сладкого продукта. Мёда в доме стало так много, как у кота Матроскина молока. Наслали его вдоволь, поделились с родственниками и продали немало. Это позволило компенсировать все затраты и заработать что-то сверх.

После этого возник вполне естественный вопрос: что делать дальше? И я принял решение полностью погрузиться в пчеловодство, создать серьёзное предприятие на своей собственной территории и собственных ресурсах.

Дача для таких целей оказалась совершенно неудачным местом: сюда приезжают горожане отдохнуть от работы, насладиться шашлыком. Вместо этого тут у соседей завелись какие-то надоедливые насекомые.

Дом в малонаселённой деревне — оптимальный вариант. Здесь люди связаны с землёй: у одного жужжат пчёлы, у другого хрюкают свиньи, у третьего гогочут гуси. Было решено продать имеющуюся дачу и углубиться «в деревню, в глушь, в Саратов» — в моем случае, наоборот, из Саратова.

Фотография из истории, взятая в 2008 году. Под банками с медом лежит известная газета «Щукарь», которую я когда-то издавал.

Мой наставник поделился бесплатным советом: «Когда выбираешь место для пасеки, обрати внимание на близость реки и леса. Там всегда будет мёд». Наш регион — лесостепь с преобладанием степи, но у нас нашлась обширная лесная зона с населенным пунктом. Расположенная у берега небольшой реки Медведицы, это еще больше подчеркивало: тут мёд обещает быть хорошим.

В 2009 году мы приобрели половину стандартного коттеджа в Лысогорском районе Саратовской области. Это была целая улица из типовых монолитных домов, предназначенных для двух семей — по сути, две трехкомнатные квартиры с землей. В доме были все удобства. Затраты на дом составили 325 000 рублей.

Наша часть дома

Под завершение сезона отношения с наставником как-то острились: ведь не бывает двух медведей в одной берлоге, и меня попросили уйти. Без опыта я не справился с испытанием первой зимовки, потеряв свои первые пчёлы. На весне мне пришлось приобрести новые, но уже не за 1800 ₽, а за 3300 ₽ за семью.

Пчеловодство — это история сезонная. По народным традициям ульи выносят из зимовника на Алексея Теплого 30 марта и возвращают обратно, когда устанавливается минусовая температура. А в промежутке пчеловода ожидает множество задач.

В общем, задача пчеловода — по мере возможности помогать пчёлам во всем: освобождать их, где это по силам человеку.

Предоставить им жилье, воду и еду: построить улей, установить поилку, разместить пасеку в богатом нектаром районе. Выявлять болезни и лечить, подкармливать при необходимости, и готовить к зимовке.

За сезон я увеличил количество пчёл вдвое: из шести семей сделал двенадцать. Моей заслугой это не считается: рой вылетел — я его поймал и поселил в свободный улей. С низкой отправной точкой легко удвоить своё поголовье за год и перейти с 200 кг мёда на 400 кг. На следующий год планировалось подняться с 400 кг до 800 кг — тоже не самая сложная задача. Шесть пчелиных семей, 12, 30, 120.

Однако дальше сложности и проблемы начали расти быстрее, чем сама пасека. Старые ульи, купленные на старте по низкой цене, стали замедлять ход работ.

Ловушка для собравшихся пчёл в роевне — так называется устройство, предназначенное для сбора роя.

Ройка, естественный инстинкт пчёл, противоречит основным задачам пчеловодства. Во время ройки старая пчела-королева со свитой старых пчёл — в общей сложности примерно половина семьи — вынуждена покинуть улей. Рой вылетает из улья и начинает поиски нового места для обитания. Таким образом, в природе осуществляется процесс размножения пчелиных семей и расширения их естественного ареала.

Когда рой вылетает, он сначала садится неподалеку от старого улья. Если в этот момент не собрать рой и не поместить его в подготовленный улей, он улетает с пасеки навсегда. Вместе с ним уходит потенциально 20—30 кг мёда, который можно было бы получить, не допустив такого ухода.

Этот рой уже в домике

Затраты на обслуживание пчелиного хозяйства и доходы

Постепенно, с годами, все продолжало развиваться. Приобретенные на старте ульи, которые либо продавались, либо отправлялись в резерв, находили свое применение в крестьянском хозяйстве — практически все оказывалось полезным. Их место заняли современные финские ульи Bee-Box, деревянные отечественные и польские нуклеусы Tomasz Lyson. Ручную медогонку сменила электрическая «Медуница».

Первые б/у ульи были приобретены за 500 ₽. В настоящее время такой улучшенный вариант, как на изображении ниже, вместе с одним корпусом и двумя полукорпусами, без учета доставки, покраски и оцинковки крыши, обойдется примерно в 8000 ₽. Цена на финский Bee-Box последний раз была около 16 000 ₽, но теперь их уже невозможно приобрести из-за известных событий.

Постепенно, год за годом, всё развивалось. Приобретенные дешевые ульи либо продавались, либо отправлялись в резерв — в крестьянском хозяйстве почти всё находило своё применение. Их заменили современные финские ульи Bee-Box, отечественные деревянные, а также польские нуклеусы Tomasz Lyson. Электрическая «Медуница» заменила ручную медогонку.

Передвигаясь вперед, я также осваивал навыки строительных, сварочных, слесарных и столярных работ, а также ветеринарии. Начал изучать ботанику, разбираясь, что, где и когда цветет, и какова нектаропродуктивность. С поддержкой интернета, смекалки и технического образования в советском техническом вузе, я продвигался вперед.

Естественно, полезным оказалось общение в профессиональном сообществе, где около сорока человек обменивались опытом и предоставляли консультации.

Рабочий день в период жаркого пчелиного сезона не имеет установленных границ и может достигать 16 часов в период медосбора. Перемещение тяжестей, подъем по четырехметровой лестнице за вылетевшим роем, тщательная работа по выводу пчелиных маток — все эти моменты являются частью процесса.

Умение самостоятельно выводить пчелиных маток — одно из ключевых качеств пчеловода. Пчелосемьи строятся вокруг матки, и если не заниматься этим процессом и расширять пасеку только за счет вылетевших роев, это может сказаться негативно.

Роевые гены передаются из поколения в поколение, и, когда-то, пчеловоду приходится больше бегать за роевней и лестницей, чтобы снимать «бороды» с деревьев. Чтобы этого избежать, грамотный пчеловод ведет селекционную работу, выбирая наиболее продуктивных и малоройливых маток. В большинстве случаев, качественные племенные матки покупаются на специализированных пасеках, и уже от них выводят дочери, так называемые эфки или поколение F1.

Качественная племенная матка с документами обычно стоит от 10 000 до 20 000 ₽. Дочери от нее обычно продаются за 700—1200 ₽ в зависимости от сроков. Дочери, полученные в мае, стоят дороже, чем те, что выводятся в июле.

Допустим, пчеловоду нужно 100 маток первого поколения на сезон. Желательно получить их в мае, чтобы не упустить медосбор. Если покупать 100 дочерей, это обойдется в 120 000 ₽. Но если умеешь выводить их самостоятельно, то затраты будут только на приобретение породистой матки, в самом крайнем случае, на 20 000 ₽. Таким образом, можно сэкономить сто тысяч.

Процесс заключается в подготовке рамки с восковыми мисочками и переносе молодых личинок пчел. Работа требует точности: нужно осторожно зацепить пчелиную личинку, размером около 1 мм, с помощью «китайского шпателя», и перенести ее в мисочку. Личинку нужно захватить так, чтобы она имела каплю маточного молочка, чтобы питаться. За 10—15 минут нужно быстро сделать около 30 переносов.

Затем мы направляемся к предварительно выбранному улью и помещаем туда рамку. Пчелы начинают кормить личинок и строить мисочки для маточников. Через 10—11 дней из мисочек выходят молодые матки.

Инвентарь для вывода пчелиных маток включает в себя прививочную рамку, «китайский шпатель» и очки-фонарик. Однако все беспокойства, труды и затраты окупаются к концу лета, когда можно снимать полные медовые рамки весом около 4—5 кг каждая.

Забрус снимается с рамки — тонкая восковая корка, которой пчелы запечатывают соты. Затем медовые рамки помещаются в медогонку, представляющую собой бочку из алюминия или нержавеющей стали с мотором. При включении мотора кассеты с рамками начинают вращаться, и за счет центробежной силы мед выбрасывается из сот на внутренние стенки медогонки. После этого мед стекает на дно и вытекает в предварительно подготовленный сосуд через краник.

Мед падает в куботейнер змейкой, образуя приятное зрелище. Волнующе видеть искреннюю благодарность тех, кто из года в год приобретает мой мед. В моем хозяйстве предоставляется широкий спектр пчелопродукции: пчелосемьи, пчелопакеты, пчеломатки, центробежный и сотовый мед, воск, забрус, пыльца и перга. В общем, все, кроме маточного молочка, являющегося специфичным и мало реализуемым продуктом, и пчелиного яда, который запрещен к свободному обороту. Пчелиный подмор и трутневый гомогенат также не включаются в мой ассортимент, так как они относятся к категории знахарских снадобий и отвергаются.

Экономика пасеки, мягко говоря, проста. Здоровые пчелосемьи, успешно пережившие зиму, должны приносить около 50 кг меда. Существует различие в цене за килограмм меда, и средняя рыночная цена составляет примерно 1500 ₽ за трехлитровую банку. Трехлитровка содержит 4,5 кг меда, и оптимальной ценой считается 300—350 ₽ за килограмм.

По российским стандартам, пасека из 50 ульев уже считается достаточно крупной, но ее можно вести, не отказываясь от основной занятости. Таким образом, за сезон можно получить до 2500 кг меда, и валовая выручка пчеловода за год оценивается в 750 000—850 000 ₽. Примерно треть этой суммы идет на расходы: рамки, воск, ветеринарные препараты, различный мелкий инвентарь, топливо и уход за загородным домом.

Остается в чистом виде 500 000—550 000 ₽ в год. Это не лишнее дополнение к доходу от основной работы, особенно с учетом городского уровня жизни. Однако времена, когда пчеловод мог позволить себе новый ВАЗ-2101 на сезонный заработок, давно прошли. Сейчас такие деньги не являются значительными.

Оборудование для пасеки в 2023 году — 254 000 ₽

Причина для реализации

Причины продажи созданного с трудом пчелохозяйства послужили две. В первую очередь, это решение связано с желанием нашей семьи изменить местоположение и реализовать имущество в течение нескольких лет. Учитывая, что пчелохозяйство представляет собой уникальный объект, спроектированный и построенный под наши нужды, его быстрая продажа не представляется возможной, поэтому мы предпринимаем шаги на предвидение событий.

Второй, более весомой, причиной является отсутствие перспективы продолжения этого дела, которое заняло 15 лет моей жизни. Эта проблема актуальна для большинства российских пчеловодов, так как многие из нас старше 50 и сталкиваются с перспективой старения и утраты сил. Вопрос о том, кто возьмет на себя ответственность за продолжение этого дела, волнует многих из нас. К сожалению, в моем случае, отсутствует прецедент, когда взрослый сын постепенно включается в бизнес отца, развивая его далее. Вместо этого, я предпочитаю, чтобы бизнес достался человеку извне, чем рисковать его упадком после моего ухода.